Сергей БРЕЗКУН: “Нельзя быть оружейником, не будучи патриотом”

В течение нескольких лет подряд накануне скорбного 22 июня по телевидению показывают фильм о событиях, предшествовавших нападению фашистской Германии на Советский Союз, о личностях, руководивших в то время нашей страной. Личностях спорных. Один из экспертов, выступающих в фильме, – сотрудник РФЯЦ-ВНИИЭФ Сергей Тарасович Брезкун. Кавалер медали «70-летие атомной отрасли», профессор Академии военных наук, чл.-корр. Академии геополитических проблем. Основная сфера интересов С.Брезкуна – минувший ХХ век: события, интриги, войны, невероятных масштабов личности. Впрочем, по словам героя публикации, нынешний век ему не менее интересен.

Публицист

Сергей Тарасович, вы автор сорока книг?

– Да, вышло 37 книг (может, что-то забыл), кроме того, участник пяти коллективных сборников. Все, что я делаю, – публицистика, подкрепленная достовернейшей исторической фактурой. То есть исторические исследования.

С чего началось? Началось с книги «От Версаля Вильгельма к Версалю Вильсона». Первая мировая война: предыстория, история, пост-история. От рукописи поначалу отказались пять издательств, но вышла книга в одном из них – АСТ – в серии «Великие противостояния». Тираж допечатывался несколько раз. И это была первая книга об отношениях России и Германии.

Основная мысль – причина I мировой войны в противостоянии США и Германии. Не англо-германские противоречия, как считается, но именно США – Германия, а также нежелание в США союза России и Германии. Без того чтобы стравить Россию и Германию Первая мировая война в европейской фазе была просто невозможна.

Однако к анализу I мировой я пришел, изучая предпосылки Второй мировой войны. В итоге наработал «русско-германскую трилогию»: «Россия и Германия: стравить», «Россия и Германия: вместе или порознь» и «Россия и Германия: путь к пакту».

Затем написал книги по анализу европейской предвоенной ситуации, а, начав сотрудничать с издательством «Яуза», – и книги «Россия и Япония: стравить» и «Русская Америка: открыть и продать» – об истории наших американских колоний, их развитии и бесславной продаже. «Русская Америка…» мне особенно дорога – это серьезное исследование. Переработанная, эта книга, вероятно, выйдет в сентябре с названием «Русская Америка: слава и боль русской истории».

– Мои друзья указали мне на книгу, основанную на дневниках Лаврентия Берия. О ней, пожалуйста, расскажите. Неоднозначный персонаж, но для становления атомной отрасли страны сделал как никто много.

– Известный военный эксперт Игорь Коротченко (я сотрудничаю с его журналом «Национальная оборона», писал по ядерной проблематике, прежде всего) предложил сделать статью о Берии.

…К этой персоне я, как и многие, относился крайне неприязненно, однако трещинка тогда уже появилась. В одном из первых томов «Истории советского атомного проекта» (составители Герман Гончаров и Павел Максименко) прочел протокол №88а спецкомитета от 1 ноября 1949 года. То есть только-только прошло первое испытание, плутоний был даже не на вес золота, а на вес безопасности страны! И в протоколе читаю: на складе хранения спецпродукции (плутония) на 817-м комбинате, где директором был Борис Глебович Музруков, условия хранения неудовлетворительные и детали подвергаются опасности коррозии. Казалось бы, как, по нашим представлениям, Берия должен бы наказать виновных? Стереть в лагерную пыль. Ан, нет! Директору комбината Музрукову и главному инженеру Славскому поставить на вид, начальнику спецсклада и кладовщику – строгий выговор и принять меры к устранению… И думаю, черт возьми, не укладывается что-то этот Берия в образ тирана.

…Так вот, когда Коротченко попросил сделать статью, я оговорился: могу только положительную. «Да-да-да». Материал появился в журнале «Национальная оборона», затем в «Яузе» предложили написать книгу о Берии. Сделал книгу «Берия – лучший менеджер ХХ века». С этого момента стал входить в тематику Берии.

– А теперь о дневниках Берии, пожалуйста.

– После демонстрации фильма Ассоциации «Наше кино» о советских руководителях (я в нем снялся как один из экспертов) на меня вышел некий Павел Лаврентьевич и предложил мне дневники. Он показал фотокопии и предоставил электронную версию материалов, чтобы я их подготовил к печати и прокомментировал. Сделал трехтомник (впоследствии дополнил т.н. недатированными материалами). Я и прежде говорил и сейчас повторю: за аутентичность этих текстов голову не положу. Мне дали то, что дали. Шуму тексты наделали много – споры идут до сих пор. Но! Опровергнуть и представить экспертизы – историческую, текстологическую – что-то никто не спешит. По отзыву самого яростного противника, г-на Козлова, член-корра РАН, тексты дневников делятся на три части. Первая – то, что достоверно подтверждается документами. Вторая – данные достоверные, но не всегда подтверждаются документами. И третья – то, что документами не подтверждается, но им и не противоречит. То есть тексты, по крайней мере, историчны. Я же показал в комментариях, кроме всего прочего, живого человека. Без палаческих наклонностей.

А фильм о Берии с тех пор к 22 июня повторяют по ТВ. Ежегодно.

Политолог

– А участие в теледебатах – что это за история?

– В них я принимал участие дважды. На НТВ – тоже о Берии, это для меня было боевым крещением. И на канале «Звезда». Особых дискуссий там не было, друг против друга стояли единомышленники в той или иной степени. Хороший был опыт.

– Много приходится работать с документами, за компьютером, теледебаты, съемки… Как во ВНИИЭФ относятся к вашей популярности?

– «Популярность» – это слишком сильно сказано. Книги я делаю в нерабочее время, а что касается статей на военно-политическую тематику, то странно было бы, если б мне кто-то попенял. Могу даже похвалиться: Герберт Ефремов, один из легендарной десятки первых советских ракетчиков, человек из когорты Королева, Янгеля, Челомея года три назад совершенно неожиданно мне позвонил и весьма лестно отозвался о моей статье в «Военно-промышленном курьере».

– Не так давно Президент встречался с руководителем архивной службы России. Как вы полагаете, вот начнут открывать послевоенные архивы – много будет воя и визга в либеральной среде? Я имею в виду документы о том, кто и чего стоит, кто и за что продавался, кто с кем сотрудничал, кто кого предавал…

– Я думаю, что это пока не будет рассекречено. А насчет «продавался»… Посмотрим хотя бы на последние лет тридцать – в опубликованных работах фамилий не указывают, за исключением Александра Н. Яковлева, с которым все более-менее очевидно. И то сказано в духе «да, наверное…». В своей недавней книге, аналитическом обзоре русской истории от праславян до зимы 2016 года, отрабатывая период 70-80-х гг. ХХ в., работал с конкретными фактами, фамилиями, убедился, что главной структурой по уничтожению СССР и развалу соцлагеря был ЦК КПСС и ряд экономических институтов, которые занимались этим совершенно сознательно. Меня консультировал по этому периоду Ричард Косолапов, прежде – член ЦК КПСС, депутат Верховного Совета СССР, главный редактор журнала «Коммунист». Обществовед и философ. Декан философского факультета МГУ. И те люди, которые для меня были просто биографическими справками, для него были живыми – он с ними был знаком. И картину мы восстановили крайне неприятную. Вот ее-то и не обнародуют, не раскроют.

Но если б меня спросили, какие документы открыть, попросил бы обнародовать абсолютно все документы по верхушечным репрессиям 1937-38 годов, включая дело Тухачевского. Если б это удалось, то все клеветы на Сталина и Берию просто рухнули бы. Потому что заговор Тухачевского, конечно, был.

– Год нынче особенный – столетие революции. «Хам торжествующий» или историческая необходимость?

– У объективного исследователя не может быть двух мнений об одном событии. Закончил книгу «Возвращение Ленина в Россию. Пломбированный вагон или английская тюрьма?». Сказал бы, что вопрос исследовал полно: не было никакого германского золота, не было германского шпиона, не было никакого двойного дна у этого переезда – Ленин был поставлен перед дилеммой: или торчать в Швейцарии или ехать через Германию. Но кто вспоминает, что, кроме Ленина, ехали еще тридцать человек? И кто вспоминает, что через месяц после Ленина Мартов и еще двести эмигрантов проехали тем же самым путем через Германию? А потом и еще одна группа русских политэмигрантов через ту же Германию проехала в Россию… Поэтому, безусловно, если февральская революция началась как спецоперация элит во главе с английским послом Бьюкененом, с серьезной поддержкой и прямым заказом США, то Октябрьская революция 1917 года была исторической необходимостью. Я доказываю это в книге «Февраль для элиты, октябрь для народа», вышедшей в октябре 2016 года.

Поэт

«Человек из телевизора», популярный публицист, сильный аналитик. А еще – удивительный детский поэт. «На цветок садится шмелик./Воздух крылышками мелет./Мелет-мелет летний зной/Над ромашкою резной…/Знает: Летом надо,/Чтоб была прохлада». Это, читатель, очень правильные детские стихи.

Сотрудник РФЯЦ-ВНИИЭФ с огромным стажем, прошедший сложные 90-е, разумеется, С.Брезкун задумывается о преемственности поколений во ВНИИЭФ.

– Разрывы в поколениях специалистов после 90-х образовались во многих профессиональных сферах. И не ликвидированы по сей день. Что же до ВНИИЭФ, то институт всегда был и остается многопрофильным научно-инженерным комбинатом, поэтому в каких-то сферах разрыв нечувствителен. К примеру, у теоретиков – теория ведь нескоро развивается. Однако структурные подразделения института сегодня занимаются тем же и примерно в том же режиме, что и всегда, и передача знаний идет. А ребята 35-25-летние и младше ребята, пришедшие во ВНИИЭФ после вузов, чаще всего производят очень хорошее впечатление. Есть духовная преемственность. Нельзя быть оружейником, не будучи патриотом.

Подробнее в газете «ВЕСТИ ГОРОДА» №32 от 16.08.2017