«Северные территории»: от общего – к частному

shapka

Мы продолжаем тему «северных территорий». В этом номере о перспективах их развития разговариваем с начальником управления архитектуры и градостроительства администрации города Михаилом Кошпаевым.

– Михаил Анатольевич, на ваш взгляд, что обязательно стоило бы учесть при разработке проекта застройки нового микрорайона? Как сделать эти земли максимально удобными для проживания?

Михаил Кошпаев: – Закрытые административно-территориальные образования – нетипичный случай для градостроительства. А в нашем случае мы имеем еще более нетипичную ситуацию: присоединяемые территории будут находиться за пределами ЗАТО. По предыдущему проекту «северные территории», заложенные в генеральном плане города, должны были входить в охраняемый периметр. Но потом проект переиграли, и мы впервые, пожалуй, сталкиваемся с ситуацией, когда город будет разделен «колючкой». В целом ведь ЗАТО очень похожи на средневековые города, которые выполняли оборонительную функцию – такие же охраняемые въезды в город, укрепления по периметру и т.д. По мере роста строились новые ряды сооружений, но город, тем не менее, оставался единым целым. Поэтому как у нас будет осуществляться взаимодействие с «открытыми территориями» – для меня это пока вопрос. В градостроительной практике, думаю, нигде в мире подобного опыта не было. Поэтому прежде чем говорить об архитектурной составляющей проекта, надо решить, как именно будут взаимодействовать между собой открытая и закрытая территории. Какой будет фасад здания или пешеходная дорожка, предусмотренный доступ для инвалида или благоустроенный сквер, пока не важно. Сегодня важно верно определить градостроительную стратегию развития. Архитектура будет зависеть от концепции: ДЛЯ ЧЕГО нам эта территория.

– Тем не менее, что уже сейчас не мешало бы продумать?

Михаил Кошпаев: – Саров как многород развивался исторически так, что основное место работы саровчан расположено на юге, а сам город живет на севере, востоке. Поэтому мы имеем каждодневную маяковую миграцию, когда люди из одной части города едут в другую. Создаются пробки, транспортные проблемы. Если территория за периметром города также будет привязана к основному месту работы – ядерный центр – то, думаю, проблем транспортной доступности не избежать. Прибавьте к этому то, что основная масса социально-культурных объектов все равно останется в периметре ЗАТО – больницы, театры, дома культуры. Поэтому в первую очередь на новых территориях надо продумать возможность развития производств, новых рабочих мест. Что это будет – высокотехнологичные производства или небольшие коммерческие фирмы? Будет ли это большой единый кластер, строящийся по типу «где работаю, там и живу» – или проживание на «северных территориях» никак не будет привязано к формирующимся там рабочим местам? Если это инновационный кластер – это один тип жилья, если просто еще один микрорайон – другой.

Так что вопросов много. Необходим комплексный план развития этих земель, и только на его основе будут создаваться проект планировки, производиться расчеты объектов социальной, транспортно инфраструктуры и т.д. Безусловно, помимо промышленных предприятий территория должна быть обеспечена жилой застройкой, рассчитанной на разные категории потребителей.

Обязательно должно быть сочетание малоэтажной жилой застройки с многоэтажной. Говорить о ее процентном соотношении, опять таки, рано, поскольку все будет зависеть от концепции развития данных территорий, которой пока нет.

– Существуют ли какие-то нормы, на какое число жителей полагается строить больницы, школы, детские сады?

Михаил Кошпаев: – Безусловно. Есть градостроительные СНиПы, региональные нормативы проектирования для всех объектов обеспеченности – парков, скверов, спортивных объектов и т.д. Сегодня, к примеру, установлено, что на 1000 жителей положено 35 мест в детских дошкольных учреждениях (их радиус обслуживания – 300 м), 100 мест в школьных учреждения (радиус обслуживания – 500 м, хотя допустима не только пешеходная, но и транспортная доступность до объекта). Добираться до школы можно не более 15 минут, хотя для разных ступеней образования эта норма разница.

– То есть на новых землях однозначно появятся и школы, и поликлиники, и магазины…
Михаил Кошпаев: – И садики, и школы, и поликлиники, и опорные пункты полиции, подразделения «Почты России», банков и т.д. Их число будет просчитываться при разработке проекта планировки микрорайона.

– Сколько жителей может проживать на новых землях?

Михаил Кошпаев: – По предварительным расчетам, когда рассматривался прежний вариант застройки «северных территорий» (многоэтажная застройка 5-9 этажей), численность жителей там могла достигать 90 тысяч человек. Это еще один Саров. Надо ли нам сейчас такое? Наверно, нет, пока в городе для такого роста нет никаких предпосылок. Пока предварительно рассматривается численность проживающих там людей в 45-50 тысяч.

– Если говорить о сроках – сколько лет может застраиваться новый микрорайон?

Михаил Кошпаев: – Думаю, застройка этой территории будет происходить в течение нескольких десятилетий. Предположу, что за это время будут вноситься изменения в разработанный проект планировки, правила землепользования и застройки и т.д. Потому что со временем меняются и градостроительные нормы, и строительные технологии и материалы. Да и сама жизнь может потребовать корректив. Поэтому должна быть заложена гибкая система проектирования, должны быть варианты развития, которые мы можем просчитывать уже сегодня на основе тех знаний, что имеются. Если внешние условия будут меняться, у нас должны быть готовы варианты ответов.
– На ваш взгляд, повлияет ли застройка новых земель на снижение стоимости квадратного метра в Сарове?

Михаил Кошпаев: – Выскажу сугубо свою точку зрения – на мой взгляд, не особо. Потому что потребуются колоссальные вложения в инженерную инфраструктуру. Сейчас эти земли – глухой лес, нет ни дорог, ни коммуникаций. Вопрос строительства инженерной инфраструктуры ляжет на чьи-то плечи. И это колоссальные вложения. Даже если чисто гипотетически отдать эту территорию под застройку жилья эконом-класса, у города должны быть какие-то субсидии не только на строительство коммунальной инфраструктуры, но и на то, чтобы удержать фиксированную цену на квадратный метр. За чей счет это будет?

– Если смотреть на перспективу – какие есть варианты развития «северных территорий»?

Михаил Кошпаев: – Интересный вопрос. Прогнозные планы развития – то, что всегда интересовало градостроителей. Но прогнозы ведь могут быть и ошибочными. К примеру, в свое время на первой конференции ООН по населенным пунктам эксперты объявили начало деурбанизации и увеличения числа людей, живущих за пределами городов. Но рост городов не замедлился и, согласно прогнозам, прозвучавшим на последнем Всемирном городском саммите – крупнейшем собрании глав мегаполисов, ученых и бизнесменов, – к 2050 году более 70% населения Земли будут жить в городской черте. Города наоборот становятся центрами притяжения и центрами проблем. Самое интересное, оказалось, что до сих пор мы мало знаем о городах и закономерностях их развития. На этом же саммите потенциальными градостроительными ошибками были признаны такие вещи, как функциональное зонирование пространства (в одном месте города мы работаем, в другом – живем). Результатом такой ошибки стало то, что сейчас мы все свободное время проводим в дороге. Даже если брать такой аспект, как дороги, сейчас многие полагают, что их надо расширять, или изначально закладывать широкими. Не всегда так. Если это транспортная артерия – да, предположим. Но в Москве, к примеру, многие дороги в центре наоборот сузили и сделали пешеходными бульварами. Может где-то этот бульвар стоит изложить и изначально, а где-то к этому приведет только время…

– Существует ли у Сарова своя архитектурная концепция и стоит ли ее разрабатывать?

Михаил Кошпаев: – Основной документ, по которому развивается город – генеральный план, в нем определены основные направления развития транспортной, инженерной инфраструктуры. Для реализации генплана разрабатываются и программы социально-экономического развития, программы благоустройства, правила землепользования и застройки, которые определяют высотность, плотность застройки и т.д. Но концепции, о которой вы говорите, нет. Такие концепции вообще редки. Это документ, который предшествует даже генеральному плану и стратегически определяет пути развития территории не только в градостроительном масштабе, но и меньшем. Его главная особенность – просчет вариантов развития. К примеру, у технопарка «Сколково» есть концепция развития – некий мастер-план, который определяет вариативность направления развития, о чем мы уже говорили, приоритетность развития (к примеру, общественный наземный транспорт или метро), этажность застройки, даже цветовую гамму решений. В Москве сделали попытку что-то подобное разработать. У них, к примеру, сейчас есть единые требования к оформлению подъездов, дверей в жилые дома или помещения общего пользования, витрин и т.д. Свой мастер-план есть у Перми. Его разрабатывала иностранная компания, и стоил он какие-то баснословные деньги. Если генплан рассчитывается на 25-30 лет, то мастер-план – лет на сто, а то и больше. Целесообразность в таком плане, безусловно, есть. И мы думали об этом и для Сарова. Но все упирается в деньги и специалистов.

– Вы сами хотели бы жить на «северных территориях»?

Михаил Кошпаев: – Как-то проводились исследования, где людей спрашивали, где бы они хотели жить. 80% опрошенных ответили, что они хотели бы жить в индивидуальных жилых домах. Я не исключение, я бы тоже хотел жить в своем доме и при этом иметь рядом объекты социальной инфраструктуры. Понятно, что эта мечта пока осуществима не для всех.